Сорок третий день

 

Author: Alja Khajtlina, April 7, 2022

 

Это те, кого, если встретишь на улице, нужно скорее сваливать,

Те незнакомцы, с которыми мамы запрещали нам разговаривать.

Потные руки, в метро в час пик хватающие за колено,

Подростки на даче, которые меня трёхлетнюю заставляли трогать их члены.

- Но есть же другие - пищали мы - другие, со светлыми лицами!

Тот, кто по-настоящему смел, бьёт монстров, а не боится их,

Не заслоняется цифрами и таблицами.

- Чего ты боишься, малыш?

- Боюсь бабушки и полиции.

Это те, от кого когда-то с тобой бежали мы,

Эти  - вооруженные антискрижалями:

Воруй, убивай, насилуй тех, кто слабее,

Если нашёл непохожих - бей их.

Непохожих, чьи двери были для нас раскрытыми,

Этих, с гитарами, книжками и гастритами,

Приходишь к ним и тихонечко просишь - спой-ка,

Белое золото, тоненькая прослойка.

Посидишь у них, наберёшься весёлой придури,

Соберёшься, выйдешь и слышишь:

- Эй, вы там, пидоры,

Закурить не найдётся? Да стой, мы пока не тронем.

Те, чей мир был ещё до рождения похоронен.

То, чего боялись мы, от чего мы с тобой уехали,

Перестали бороться, стали просто прорехами,

Не смогли спасти ни голубя, ни кота.

И по контуру сгущается темнота.

Темнота идёт тошнотворной волною ужаса,

Ты пытаешься спрятаться, скрыться, но как ни тужишься,

Ни единого шага сделать не удаётся.

- Чего ты боишься, малыш?

- Боюсь смерти на дне колодца,

Что ты скажешь ему, человек со светлым лицом?

Что споёшь ему, лежащему перед крыльцом,

Глядящему из-под длинных ресниц в пропавшее, неживое?

Ничего я ему не спою.

Я вою.